Вопрос:
Я планирую (если, конечно, на то будет воля Господня) принять священный сан, но каждый раз, перечитывая перечень канонических препятствий к священству, ужасаюсь и ещё раз убеждаюсь в том, что много званных, но мало избранных. В то же время, помятуя о существовании так называемого принципа икономии, понимаю, что архиерей зачастую вынужден применять это своего рода "снисхождение" к ставленнику, если сам Господь допускает его к священству. Изучая православные сайты, часто приходится видеть полемику по вопросам применения в том или ином случае принципа икономии. Например, многие полагают, что человек, совершивший тяжкий грех (например, грех блуда) в молодости, но горячо раскаявшийся в этом и изменивший свою жизнь, может стать священником при наличии иных положительных моментов (безупречная репутация в приходе, многолетнее послушание в качестве алтарника, певчего, твёрдость веры и т.д.). Другие считают, что факт греха первоопределяющий и ответ однозначен - нет. Очевидно, что ответственность архиерея в данном случае возрастает в разы... А если его отказ вдруг лишит Церковь действительно хорошего пастыря? Ведь хорошо известно, что человек, переживший неприятные моменты, сопряжённые с совершением греха (я не имею в виду убийство человека) и победивший его с помощью Божией, может помочь другому человеку, оказавшемуся в той же ситуации, помочь найти реальный выход. В данном случае его пережитое прошлое, пусть и греховное, становится своеобразным инструментом, помогающим другим людям. Ведь это смертные грехи, искоренить которые очень сложно, и зачастую "рядовой" совет священника "молись и будет легче" не удовлетворяет потребности нуждающегося в духовной помощи человека. Он ожидает большего от священнослужителя, но всегда ли он может дать это "большее" без личного жизненного опыта? Понимаю, что решение данного вопроса – компетенция архиерея, но всё же… Как Вы полагаете, можно ли в данном случае допустить ставленника к принятию сана?

Ответ:
Логика разумная. Но на практике достаточно спорная. Ведь самые известные святые, к помощи которых мы прибегаем, не имели тех грехов, от которых мы у них просим избавления. Вспомним Ту же Богородицу - Честнейшую, Чистейшую, Пренепорочную. Она эффективно помогает нам не потому, что имела тот или иной грех, а именно потому, что его не имела. Ведь порой пытаясь освободиться от грязи, человек имеет достаточно смутные представления о чистоте - раз ее не имел. Соответственно, и "планка" его может оказаться невысокой. Так что логика разумная, но больше земная, чем небесная. Конечно, были те, которые от большого греха дошли до большой праведности, но это единицы из многих и скорее исключение из правила. А вот риск того, что бывший грешник может опять упасть в тот же грех, искусившись, достаточно велик. Это как, например, бывший наркоман хорошо понимает ломки, мучения, проблемы наркомана нынешнего, но над ним (первым) всегда будет весеть домокловым мечом опасность наркотического действия, что нередко и случается. А сколько происходит в подобных случаях перекосов в другую сторону? - Бывший алкоголик, оправославившись, может стать таким гонителем вина, что подкушаться и на евхаристическую Чашу (и это было еще в древности). А сколько грехов, казалось бы вылеченных, просто мутируют, принимая другую форму? - Человек занимался оккультизмом, потом обратился к Православию, оккультизм стал яростно гнать, но... увлечения мистикой, визионерством просто остались, приняв как бы православное обличье: и вещие сны, и явления, и мироточения, и проч., и проч. Я сталкивался с подобным, поэтому для меня эта логика нелогична. Смотреть надо с другой стороны: дело не в том, что человек непонаслышке знает, что такое грех, а в том, что он знает его противоположность - чистоту. Так что "в данном случае" я бы не думаю, что правильно было бы из исключения делать правило. Да, кстати, и сама практика уже показывала, что подобная логика ошибочна: были прецеденты. Так что вред может оказаться гораздо более высоким, нежели польза. Однако, действительно, пути Господни неисповедимы, но Богу и решать - в каждом конкретном подобном случае.