Вопрос:

Здравствуйте, дорогой отец Димитрий!
С праздником Введения во храм Пресвятой Богородицы Вас!
Очень благодарен Вам за содержательный ответ! Кроме того, я иначе взглянул на проблему отношения к святыне. Раньше как-то я об этом не задумывался… А ведь и в этом таилось лукавство: получается, я был склонен думать о людях плохо, подозревая их в суеверии, а выяснилось, что вполне обоснованно можно думать иначе, считая, что это лишь искажённое благоговение, которого лично мне так не хватает… В этот раз беспокою Вас вот по какому поводу… К сожалению, совершать полное утреннее и вечернее молитвенное правило не удаётся — по причине лености, разумеется, всё остальное отговорки. И вот я, когда куда-то иду или еду, то есть в те моменты, когда голова моя не занята (о сердечной молитве я уж молчу), я начинаю молиться. Уже привычно, по дороге от дома до университета (10 минут) читаю (и пытаюсь молиться) трижды Отче наш, Богородице Дево и Символ веры — это называется Серафимово правило, если не ошибаюсь. Сперва всё было хорошо, я радовался, что хоть так молюсь. А потом пришло смущение — да я могу думать о совершенно посторонних вещах даже на «Богородице», а уж прочитать про себя Символ веры, не отвлекаясь — это едва ли для меня возможно. И затаились лукавые мысли — бросить?.. Я пришёл к выводу, что молитвы нужно продолжать, но следить за собой больше и прилагать усилия, чтобы не рассеивалось внимание. Это первое.
Второе. Часто я молюсь за совершенно незнакомых людей. К примеру, кондуктор в трамвае на кого-то злиться, раздражается, я за неё молюсь. А теперь уже и просто, стоит мне сесть в трамвай, маршрутку или иной транспорт молюсь за водителя, кондуктора и всех попутчиков сразу. Вот сейчас это написал — и понял, как это плохо звучит, мне совершенно не нравится это. Сегодня, слава Богу, задумался над этим и решил, что нужно себя останавливать — не молиться, считая себя недостойным и не имеющим смирения для молитвы.
Третье. Мой друг сегодня спросил меня: что ты думаешь по поводу того, что я духовно возрастаю, начинаю молиться за своих близких людей — около 50 человек, потом скатываюсь и перестаю молиться, потом поднимаюсь, начинаю опять и… опять скатываюсь. Я сказал ему, что, вероятно, у него нет духовных сил молиться за многих людей, поэтому или нужно держаться изо всех сил, быть твёрдым или он так и будет падать и нужно сократить список. В конце я добавил то, с чего мне надо было начинать: «Нашёл кого спросить…».
Четвёртое. Вероятно, давно мне нужно было обратить внимание на этот вопрос — о молитве. Потому что, к удивлению моему, уже несколько человек просили моих молитв, причём я (возможно, по гордости) ощущал, что просят именно моих молитв, как будто они «много могут пред Господом». Разумеется, такие мысли я гоню от себя, но не приняло ли их сердце, незатворённое молитвой Иисусовой, ведь иногда я ловлю себя на мысли, что молитва моя о ком-нибудь (случайном) — как снисхождение до него, такого далёкого от Истины, от Церкви… Как противен я себе становлюсь, когда вижу это своё расположение сердечное…
Что Вы об этом думаете? Правильны ли мои заключения и какой оптимальный вариант здесь может быть?
Заранее благодарю за ответ!

Ответ:

Дорогой Андрей, отвечаю по порядку.
1. Если не получается именно по причине лености, т. е. греха, то правильнее было бы постараться этот грех исправить, а не пытаться обойти его: если оставить его за спиной, то он все равно проявится и будет мешать. Однако то, что в транспорте ты в принципе молишься, — это дело хорошее. И вывод тоже правильный: надо не бросать (вот как раз «логичный» путь, когда не борешься с ленью на утреннем правиле), а бороться, чтобы было так, как дОлжно.
Кстати, распространенная ошибка, касаемая так наз. Серафимовского правила (Серафимова правила, правила прп. Серафима Саровского): оно заключается не в том, что надо прочитать-помолиться трижды «Отче наш», трижды «Богородице Дево, радуйся» и Символ веры, а в том, что надо прочитать-помолиться трижды «Отче наш», трижды «Богородице Дево, радуйся» и Символ веры, а потом непрестанно весь день молиться. Так что не такое уж оно короткое и простое, как многим думается.
2. Я не знаю, что там плохо звучит, но мне кажется, молиться в подобных случаях — вещь замечательная и правильная. Другой вопрос, что опять-таки необходимо следить за собой, чтобы не извратить доброе. Надо помнить, что дьявол — паразит: не умея ничего создать, он паразитирует на добре. И если мы будем занимать некую «политику уклонизма», то, в конце концов, вообще не сможем прикоснуться к добру — ведь дьявол всякое добро пытается извратить.
Поэтому я бы посоветовал не бросать молитвы ЗА НУЖДАЮЩИХСЯ В НИХ. Мы молимся не по «достоинству», а по любви, а любовь рождает потребность творить добро, так как же ты будешь душить ту добрую потребность, которая в тебе есть? Так ты можешь себя «смирить» до того, что задохнешься. Если будешь молиться по потребности — по любви, молиться искренно, а не идейно, то ничего плохого (тщеславия и т.п.) не родиться в тебе, а если и попытается родится, то с этим сорняком сможешь справиться. Не переусердствуй в «идее», в работе мозга — и все будет хорошо.
3. Важно не количество, а качество. Но желательно не количество низводить до качества, а качество возводить к количеству: страждущих, нуждающихся-то много.
4. Еще раз: не переусердствуй в «идее», смотри, чтобы мозговая деятельность не превалировала над сердечным деланием, — во всем должна быть мера. В тебе немало искренности (разумеется, это совсем не тождественно наличию святости), но если будешь черезчур усердствовать, то простые вещи сам же усложнишь до уровня неразрешимых проблем. Думай, размышляй, но — «не ломай головы», а то — а то сломаешь и душу.
Помоги тебе Бог.