Вопрос:

Благословите, отец Димитрий!
Мой предыдущий вопрос к вам был о кошерной пище. Спасибо вам огромнейшее за ваш обстоятельный ответ!
Сейчас же хочу спросить вас о следующем.
Господь наш Иисус Христос своей смертью на кресте искупил наши грехи, т. е. освободил всех и каждого от рабства греху.
1) Всех и каждого? Или только из числа православных?
2) От первородного греха (т.е. от греха вкушения запретного плода) и только от него? А не от его многочисленных последствий, которые именуются нашими обычными природными/прирожденными грехами (т.е. теми, с которыми каждый из нас рождается, и в совершении которых (уже после Таинства Крещения) он/она в дальнейшей своей жизни может каяться в стремлении спастись и обрести Царствие Небесное)?
Вопрос о том, может ли спастись неправославный, я не затрагиваю, поскольку, как мне кажется, — если говорить несколько упрощенно — место (рай или ад) для души каждого конкретного человека, обретаемое им после своей смерти, в конечном счете, определяет только Господь Бог наш…

Ответ:

Бог да благословит, Александр!
1) Ответ дан в преамбуле к вопросам. Цитирую: «Господь наш Иисус Христос <...> освободил всех и каждого от рабства греху». Я бы добавил, что говорить о том, что Он мог освободить православных вообще некорректно: православными не рождаются, а становятся.
2) Вообще, это довольно объемный богословский вопрос. И опять есть некоторые некорректности. Как мы — каждый персонально — можем быть освобождены «от греха вкушения запретного плода», если мы — каждый из нас — ничего не вкушали? Мы как раз скорее можем испытывать на себе последствия первородного греха в этом смысле. Это и есть «обычные (!) природные/прирожденные грехи». Но от чего же нас освободил Христос? или, правильнее, искупил? В результате первородного греха весь «весь мир становится виновен пред Богом» (Рим. 3:19). Человек порабощен грехом, человек стал рабом греха, соответственно — человек и мир во власти сатаны, «князя мира сего». И от этого рабства греху Христос нас искупил, причем именно всех — как в количественном, так и во временном отношении. Искупил — дал свободу от греха: «закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти» (Рим. 8:2). Однако хоть грех и лишен порабощающей власти в этом мире, но он живет и действует в нем (и в самом человеке), пытаясь вернуть свою власть обратно. Мы же, свободные от греха, свободно и выбираем: хотим мы ему порабощаться или нет. Полное же освобождение мира от греха и его последствий произойдет при 2-ом пришествии Христовом (поэтому древние христиане восклицали: «ей, гряди, Господи Иисусе!», а современные часто говорят так: «ой, боюсь, боюсь!»).
А спасение — спасение, конечно, определяет только Бог. По поводу же инославных мне вспоминается свт. Феофан Затворник (кажется, он), который на вопрос «спасутся ли инославные?» ответил, что он не знает, спасутся ли они, а вот у него бы точно не было бы шансов без Православия. Надо помнить и то, что само по себе Православие не является гарантом спасения. Мало того, к православным подход строже, нежели к другим (ответственности больше). И об этом тоже стоит помнить — как для себя, так и для тех, кого ты, православный, можешь спешить окрестить без должной веры.
Вообще же, богословствуй — не богословствуй, первородный — не первородный, в практическом смысле у нас все равно одна должна быть дорога: любить Бога и всеми силами не грешить. И помоги в этом Господь.